Пыль дорог.

[CityMad]

…А надо ли? И кто, и что изменит? Разве кто-то способен слышать слезы сквозь музыку? Рыдания сквозь шум пира и шорох снега сквозь шум дождя? Разве кому-то не все равно как больно танцору и грустно клоуну? Разве можете вы понять, что значит любить, но не человека и не иметь возможности испытать ответное чувство? Разве кто-то из вас знает, что значит подарить и отдавать себя целиком абсолютно немому и безответному? Разве кто-то из вас любит музыку как я?....
Пальцы вновь перебрали струны… Я снова спою вам… Я спою вам о горести, муке и счастье. О любви и постоянной разлуке. Но вы всего лишь одарите меня, и будете восхвалять за прекрасную песнь… Вам не понять… Вы немы и глухи…
Кто я в этом мире? Кто дал мне в руки лиру и пустил скитаться по свету? Бог? Черт? Судьба? Кто???!!!! И почему я?....
Недоказанное, неосуществимое, необъяснимое, но такое желанное…. Слушайте, я буду дарить вам музыку….

Музыка моего сердца. Слышите? Конечно же, нет. Нет, не бойтесь и не стыдитесь, я привыкла. Мало кто просто слушает, остальные гуляют и пьют, а я пою… Для кого? Для себя….

Песнь первая.

Певец.
Сколько стран ты видел,
Пока забрел в наши края?
Сколько губ называл своими,
Пока не встретил меня?

Сколько ночей одинокий сидел ты,
Пока не увидел свет?
Сколько людей тебя предавали,
Пока ты искал ответ?


I

Не уходи.
Дай тихонько дотронуться
До висков твоих,
присыпанных снегом.
Не уходи.
Дай услышать те песни,
Что посвящал не мне ты.
Не уходи.
За тобой не смогу
Побежать я по свету.
Не уходи.
Если песни уйдут,
То меня тоже нет.


II

Руки коснулись легко
Струн, натянутых туго.
Песням твоим внимать -
Неповторимая мука.
Я не могу оторваться,
Забыть и вернуться.
Просто совсем не легко
От сна колдовского проснуться.
В звуках гитары
Слышна пустота одиночества.
Тихий твой голос пугает,
Как смерти пророчество.
Кто ты, певец?
Тайной боли моей воспеватель…

Скажите, просто скажите: может я не одна такая?... Может под осенним листопадом чужого неба меня ждет кто-то? Ждет и верит, что я приду… Такая какая есть….

Только небо то не мое и не ваше. Небо, которое я вижу во снах, ради которого я и иду по свету. Ради которого можно бросить все и не жалеть о брошенном никогда…

[CityMad]

глава

Откинув капюшон за спину, я подходила к городу. Был вечер, теплый летний вечер. На самом деле идти мне туда не особенно-то и хотелось. Я с большим удовольствием провела бы эту ночь где-нибудь в поле, чтобы, закрывая глаза, видеть звезды, а проснувшись -облака. Но ветер донес откуда-то издалека дикую песню волков, и мне пришлось смириться с тем, чтобы провести ночь на постоялом дворе. Я, разумеется, понимала, что, вряд ли волки хоть на версту приблизятся к этой помойке, которую люди почему-то называли городом. И тем более вряд, ли потревожат меня, сколько раз они не трогали меня на лесных дорогах знает один Леший наверное. Да только не зря люди говорят: “Не буди лихо…”
Я продолжала шагать по пыльной дороге. Воздух уже был довольно прохладным, но от земли ещё шло тепло, которое она набрала за день. Взойдя на последний холм, я увидела указатель. БРАНГЕЛЬБИЛД. Я хмыкнула про себя и улыбнулась. Часть пути позади… Хотя сколько их было? Этих частей и путей?... А сколько их будет?...
До закрытия ворот оставалось ещё часа два, и я решила не торопиться. Сбросив рюкзак на землю я достала из кармана длинную трубку и стала набивать её табаком… Что-то и табачок уже кончается… Надо бы пополнить запасы. Сев сверху на свой недавний груз я щелкнула пальцами и закурив выпустила парочку густых, тяжелых колечек дыма… И только потом я достала из-под плаща лиру… Я положила её на колени и пальцы легко пробежали по струнам, Лариса ответила мне тихим переливом мелодии…. Я звала её в честь мамы. Бедная моя мамочка, наверное, и сегодня сидит на крыльце и смотрит вдаль, надеясь, что её беспутная дочь покажется из-за леса… Мда… Я затянулась…
Вот так и сидела я на собственном рюкзаке, лицом к закату и спиной к людям. Курила и тихонечко играла… И как же мне было спокойно и хорошо…

[CityMad]

глава

К воротам я подошла уже в темноте. По дороге спешили припозднившиеся путники, которые надеялись провести эту ночь под защитой стен. Меня всегда поражало, как старательно люди пытаются огородиться от природы, как сами себе придумывают врагов и заставляют себя их ненавидеть.
Стражник пропустил меня без лишних вопросов, только задержал взгляд на выступающей под плащом лире. Он решил, видимо, что это оружие. Я улыбнулась. Меня было, кому защитить при необходимости. С трудом, пробравшись через народ, толпившийся у входа в город, я вышла на мощеную камнем мостовую.
Старательно обходя подозрительно пахнущие лужи, я шла к знакомому трактиру. Там меня должны были ждать. Наконец впереди показалась огромная, ярко раскрашенная вывеска, с ней у меня тоже было связано не одно воспоминание.
Когда-то… лет десять назад, наверное, я подобрала на улице умирающего юношу. Он назвался «вольным художником», да только не заметно было, чтобы эта «воля» принесла ему хоть какое-то счастье. Накормив и переодев беднягу, я отправилась по делам город и встретила знакомого, который тогда только-только начинал своё дело. Я рассказала ему про того парня, и он попросил меня прислать его к нему на следующий день. В общем вольным он там был, или нет, но то, что художником оказался первоклассным – это точно. С тех пор многие здания Брангельбилда украсили свои фасады его работами, и теперь он сам мог, кого угодно накормить и переодеть.
«Долгий приют»… Мне всегда нравилось это название. Возможно тем, что нельзя было до конца объяснить, что оно означало. Каждый понимал его по-своему. Каждый приходил сюда со своими проблемами и каждого, вне зависимости от того мог он заплатить, или нет, ждала кружка горячего вина… Хотя если заплатишь, то вино становилось не в пример лучше и вкуснее. Тут всегда было тихо, тепло зимой и прохладно летом, и всегда из-за стойки на меня поднимал глаза Буфгельд. Поднимал, узнавал, и его лицо расплывалось в искренней улыбке. Он любил меня, и я это знала, и он знал о том, что его чувство не тайна для меня. И он всегда знал, что я снова уйду, но каждый раз радовался мне всей душой. Здесь я была дома… почти дома…

[~Just For You~]

CityMad
как все вкусно написано...
как отражение в воде... вот оно, вот - дотронуться бы, ан-нет. стоит коснуться рукой - расстает и превраться в круги... как сон. необычный, свежий... плывет сам, а потом вдруг "бац!".... и уже сколько не пытайся заснуть - исчез.

[CityMad]

это довольно старое...
но я снова за него взялась,
надеюсь, получится)))
спасибо за комент, прыятно)))
я не гений в поэзии,
а в прозе я вобще профан,
так что мне вдвойне приятно)))

[~Just For You~]

CityMad
Ань, не напрашивайся на комплименты) и черт возьми - если ты блин профан, мне вообще закопаться?)))) пиши давай, замечательно читается)))

[Сэм]

Анечка,ты не одна такая ,мы все надеемся ,что нас кто-то ждет и любит иль полюбит..
Но и ты ОДНА в своем роде такая великолепно-красивая в своих скрипках и в вечном дожде.
В своих песнях и переберании по клавишам.У меня такое ощущение что ты можешь играть :на фортепьяно,на волынке,на скрипке..
Так красиво пишешь.

[Сэм]

Вернулась к тебе,сказать тебе,как я люблю тебя и какая ты настоящая.Я так благодарю Бога ,что ты встретилась на моем пути.

[MadComposer]

Путник,я улыбаюсь тебе ветром!я с трепетом касаюсь твоей лиры...и без лишних слов восхищаюсь твоим творчеством...

[~Just For You~]

CityMad
тааак. где продолжение? обещала закончить. ждем-с)

[CityMad]

Сэм
и я люблю тебя безумно,
ты моё откровение, шок, ангел...
я не умею играть...
и это ужасно)))

Жаста,
усё буит!
до компа доберусь и кину
ещё пару-тройку глав)))

[~Just For You~]

CityMad
я буду за тобой следить))

[ЩЕНОЧЕК]

CityMad
не заходила...о чем очень жалею....тепреь я сижу тут и ни чего меня не сдвинет с места. аот.

[CityMad]

Я сидела за маленьким столиком рядом с камином. Здесь было темно, и каждый приходящий знал, что не стоит занимать это место. За ним сидел только хозяин и его друзья… или те, кто достаточно заплатил заранее. Такой столик было выгодно держать в любом заведении. Людей сидящих здесь было почти не видно из зала, и тихий разговор не мог достичь ушей праздных зевак или намеренных соглядатаев. Я пила вино, проваренное с яблоками. Яблоки, правда, были сушёные, но я не жаловалась. Видимо других нет. Если бы были, то Буфгельд не пожалел бы последних для меня.
Наконец он освободился и подсел ко мне. Служка принесла мясо, хлеб и сметану. Мне нравилось, как люди ели в этой стране – вкусно, просто и без претензий. Мы отломили по куску булки и, обмакнув в сметане, откусили.
- Фух, я уж думал, что ты забыла к нам дорогу! – Буфгельд улыбнулся. – Привет. Где носил тебя ветер на сей раз?
Я была рада началу беседы. Кому-то могло показаться странным, что близкий человек не заговорил со мной сразу при встрече. Кому-то чужому. В этом уголке мира ещё жили многие предрассудки, забытые людьми за горами. Здесь ты не должен был говорить с врагом, если собирался убить его. Здесь ты становился родичем, если ел то, что ел хозяин. Здесь до сих пор жили перевёртыши и вурдалаки. И единственным способом проверить, что к тебе пришел твой друг, было – соблюсти все традиции.
- Ветер запутался в моих следах, Буф. – сказала я прожевав. – Тебе ли не знать, что даже ему надоедает следить за моими поисками.
Он вздрогнул. Я знала, что ему не нравится то, на что я трачу всю свою сознательную жизнь.
- Ты всё ещё не потеряла надежды найти его?
- Как я могу потерять веру в жизнь? Я же существую, значит и он тоже.
- Дарния, - он посмотрел мне прямо в глаза, - Дар, эльфы уплыли. Совсем, все. Понимаешь? Я видел их корабли.
Я спокойно встретила его взгляд:
- Я не уйду, пока не уверюсь, что здесь их нет.
- А потом? Потом, когда ты поймёшь своей дурной башкой, что они правда нас покинули, что тогда ты будешь делать?
- Тогда я поплыву следом.
Он удрученно вздохнул.
- Тебе говорили, что ты сумасшедшая?
Я весело рассмеялась:
- Слишком часто, чтобы ты смог меня сейчас этим удивить!
Его лицо смягчилось, и он улыбнулся мне в ответ.
- Ну ладно, тебя все рано не переубедишь. – он всё еще улыбался. – А ты такая же красивая, как и прежде.
Я ухмыльнулась.
- А ты все стареешь и лысина все больше.
Он грустно посмотрел на меня, снова обмакнул хлеб в сметану и тихо сказал:
- Дар, я живу как все. Мне отмерен короткий век. Сейчас я всё понял и больше не сержусь на тебя. Я не верил, когда ты говорила, что мы не можем быть счастливы. Ты была права. Я бы проклинал тебя, умирая древним старцем. Проклинал бы за твою неувядающую молодость, за твои колдовские глаза, за твои мечты. Но я всё равно люблю тебя… Хотя…
Он замялся.
- Что «хотя»? – я с удивлением взглянула на него.
До последней фразы разговор мне был знаком, но она привнесла что-то новое.
- Что «хотя»? – повторила я. – что-то изменилось?
Он отвел глаза и как-то замялся. Я ждала и не переспрашивала. Повторенные вопросы раздражают, и я это знала, тем более, заданные трижды. Буф слышал меня, он молчал лишь потому, что не знал, как именно ответить.
- Понимаешь… Я женился. – он вздрогнул. – Я понял, что нам не быть вместе, и…
Я встала со своей лавки и подсела к нему. Он удивленно взглянул на меня. Я обняла его.
- Буф, ты любишь её?
- Я дорожу ей.
- Ты правильно поступил. – я улыбнулась ему.

[CityMad]

Ночью я проснулась от шелеста дождя по крыше. Я ,как всегда, заняла комнату на чердаке и сейчас этот непрерывный разговор воды и черепицы прервал мой отдых. Я открыла глаза и посмотрела на потолок. Я смотрела не отрываясь и думала. У меня никогда не было времени подумать о себе. Его всегда хватало на других, на воспоминания, на песни, но не на меня саму. Сегодняшние слова Буфгальда меня насторожили, он дорожит ею… Я повернулась на бок и укуталась в одеяло. Дорожит… А кем дорожу я?... Я живу бесплотной целью найти кого-то, но дорожу ли я этим? Я пою песни, отдавая их людям, но жаль ли мне с ними расставаться? Разве не проще все забыть? Забыть и остановиться, вернуться, возможно, домой, и жить как все? Разве не проще? - снова и снова спрашивала я себя. И поняла, что проще, действительно. Поняла, что так будет лучше и спокойней, но… надо ли мне это? Ведь не зря я иду по свету, не зря… Я закрыла глаза и уснула.