Тесты,приколы и прочее
ДНЕВНИК КОТА
Нассал под кресло. ХОРОШО!
Скучно. Вспомнил бурную молодость. Сидел я как-то на столе, жрал лапой
сгущёнку из банки. Пришли Эти и давай орать. Ну я же не дурак, опустил лапу
в банку сколько влезла, и на трёх костях - за холодильник. Эти орали ещё дня
три. Был очень горд.
Сегодня всё лень. Ссать - лень. Жрать - не могу больше. Сижу тихо, дремлю.
Эти нервничают, озираются по сторонам, дрожат и ждут подвоха.
Какие ж у Этих миски неудобные. Пытался сожрать кусок мяса, так пока лапой
не зацепил - ни хрена не получалось. Нет бы взять приличные миски и жрать на
полу. Ур-р-роды.
Нассал под кресло. Хорошо!
С утра проводил инспекцию дома. Заблудился в пододеяльнике.
Едва выбрался. Уроды двулапые. Понатащут в дом всякой дряни - а я страдай.
Вынашиваю план мести.
Придумал.
Воплотил.
Сожрал какую-то дрянь со стола - варенье, что ли, - влез в шкаф и долго,
смачно блевал на свежевыстиранное, но ещё не глаженое бельё. Эта будет
визжать, пока не перейдёт в ультразвук.
Угадал. Эта визжала так, что во всём квартале лампочки потрескались. Но
жрать дала.
Эта новую моду завела. Жрать мне кладет по полпакетика всего. А то
"ой, котик, ты по целому не съедаешь, наверное, есть не хочешь". Дура! Я не
съедаю, я на потом оставляю! Она же мне не раз в пять минут в миску
что-нибудь подкладывает. Эти как свалят на целый день - и все! А жрать
хочется. Вот и приходится оставлять немного, вроде как в заначке. Ссать не
буду, а то под кресло ничего не останется. Пойду, лоток разрою - все равно
на сегодня толку от него больше никакого.
Нассал под кресло. Хо-ро-шо!
С утра был великолепен.
Эта выходит в коридор - и я давай её сумку закапывать. Типа нассал, ага. Она
верещала так, что все вороны в Сокольническом парке с веток попадали. Ну я
под диван - шмыг. Ржал долго. Я ж не нассал, я так - напугать только.
Повелась, повелась.
За ужином Этого кусал за нижнюю лапу. Сильно кусал за голую нижнюю лапу.
Реакции ноль. Стал кусать, а потом делать такое Буээ! - ну, типа, блюю я от
него.
Этот как заорал! Заныкался под ванную. Ржу. Придётся посидеть под ванной,
пока Этот не ляжет спать.
Сидел под ванной. Выждал, пока Эти ушли.
Нассал под кресло. Нассал под торшер. Нассал под второе кресло. Хорошо!
Бродил по дому в поисках вещей, к которым до сих пор не приложил лапу. Не
нашёл ни одной. Озадачен.
У меня в сортире коврик есть. Эти его стелили, чтобы красиво было, ага. На
самом деле на него гадить удобно. Или наполнитель разбрасывать. Если
раскидать грамотно, то адской машине под названием "пылесос" работы не
меньше, чем на полчаса. А если зассать так, как я умею, то коврик будут
стирать и потом сушить с неделю. Эти через какое-то время догадались, что
коврик им чаще геморрой приносит, чем красоту. И перестали его класть в
сортир. Но Эти тупые, как валенки. Они не догадались, что такой же коврик
лежит в ванной! Изгадил весь. Полностью. То есть совсем. Эта орала так, что
у тараканов в соседнем доме барабанные перепонки полопались. Тут же кинулась
звонить Этому по телефону: "Ой, котик такое сделал, такое..."
А мне что? Мне хорошо, я под ванной сижу, меня там не то, что рукой -
шваброй новой не достать.
Выкрался из-под ванной.
Нассал под кресло. Хорошо!
Был неотразим. С утра будил Этих. Они, гады, не вставали. Скакал, как юный
антилоп, топал, как стадо бизонов, орал, как раненая пантера. Хоть бы хны. Даже ухом
не вели. Пробовал просто вопить - дрыхнут, гады. Кусал за нижние лапы - не
реагируют.
Но я ж умный, ага. Влез под одеяло и холодным мокрым носом этой в пузо -
швак! Забегала как миленькая. Вот чего только орёт - не понятно.
Нассал под кресло.
Хорошо, ага.
Вчера пришел Этот. Зашел на кухню. Я ему ору: "Жрать дай", он мне "У тебя
еще есть в миске". Я ему снова ору: "Это мало, жрать дай!", он мне снова "У
тебя есть еще". Сцука. Я тут же побежал ссать мимо лотка. Но Этот каким-то
образом своим мышиным мозгом догадался, что я делать собираюсь. И заглянул в
сортир в тот момент, когда я уже половину пола затопил, а вторая была в
процессе. Я попытался слинять. В общем-то вполне успешно. За исключением пинка, который Этот засадил мне вдогонку.
Летел я недолго, но неприятно. Всю ночь копил злость и все остальное. Ну,
подожди. Уйдешь ты на работу.
Эта, сцука, в пятницу забрала ноут и промылась куда-то на три дня. Хрен что
напишешь. Подробности потом. Пока короткий отчёт за три дня:
Нассал под кресло. Хорошо!
Нассал под кресло. Хо-ро-шо!
Нассал под кресло. Зашибииись!
В пятницу с утра учил Эту ходить на четырёх лапах, как все порядочные коты.
Влез под разложенный диван и стал петь во всё горло. Проорал "Мурку",
"Чатанугу" и <Владимирский централ". Эта носилась вокруг дивана на карачках
и вопила: "Ой, котик, что ты размяукался?" Сколько ни бился - всё равно
криво ходит, жопой виляет и шерстью на голове пол подметает. Дура полная. Ну
хоть жрать дала.
А вчера Эта селёдки притаранила. Рыбу-то я ваще не очень, пытались мне Эти
всякой там сёмги-форели подсунуть - ну дерьмо дерьмом. Но тут что-то
разобрало. Гаркнул на Эту - быренько два мощных шмата мне отвалила.
Сожрал влёт. Солёная оказалась, зараза. Запил тем, что первое под морду
подвернулось - молоком. Пердел так, что у боксёра с третьего этажа от
зависти жопная резинка треснула.
Вчера отличился. Долго и старательно зассывал весь наполнитель в лотке, пока
не получилось смачное хлипкое болото. Затаился за дверью туалета, выжидал.
Этот в туалет вошёл - а я на край лотка лапами ррраз! Лоток на попа - ррраз!
И весь смак Этому на штаны. Полный дерьмопад. Этот визжал фальцетом, побелел
и трясся. А мне что? Я под ванной сидел и хихикал.
Придумал, ага.
Когда я себя хорошо веду, надо выдавать мне премию - ещё плюс три пакета
жрачки в день. А то пять - маловато будет. Осталось теперь тупоголовым Этим
объяснить все выгоды такого положения.
Нассал под кресло. Хорошо!
Вчера вечером Эта притащилась в дом - и давай меня тискать: "Ой, котик, как
я по тебе соскучилась, как ты поживаешь, хорошо себя ведёшь?"
Я мурчал и ласкался, пока Эта в туалет не зашла. Как только она туда - я под
диван, ага. Орала, конечно. А потом она себе верхние лапы кремом каким-то
мазала. Баночка открытая стояла - я и лизнул. Оказалось вкусно, с алоэ и прочими радостями.
Нажрался так, что всю ночь икал. Эта носилась вокруг, рвала шерсть на
макушке и вопила: "Ах, мой котик отравился!" Наутро после этого
космет-дерьма сел срать - хорошо пошло, мягко. Знаю теперь, чем закусывать
фрискис.
Утром требовал у Этого жратвы. Он, значит, мне жрачки кладёт и презрительно
так: "Слышь, ты, сирота... канарская!". Обиделся.
Нассал под кресло. Хорошо!
Проводил археологические раскопки в лотке. Контрольные соскобы, вскрытие
культурных слоев, экспертиза останков-осколков-ошмётков. Полдня убил, ничего
интересного не нашёл. Расстроен. Да ещё эти потом всю вторую половину дня
орали: "Плин, ссссука, зачем опять весь туалет зассал-засрал-закопал? Да ещё
ёршик изгадил, скотина!" Нечувствительные, бездарные уроды.
Этот вчера жратвы притаранил, сразу три пакетика мне дал. Я их одним махом!
Не сожрал даже, всосал влёт. Этот пытался жрать кукурузу - полбанки отбил у
него в честном бою. Орал потом страшно. Эта, дура, ручки сложила умилённо
так, и давай охать: "Ах, котик нам спасибо говорит!" Дубина стоеросовая. Я ж
прямым текстом ору: ещё дайте! Не дали. И коврик, стиранный, они в туалет
зря положили, да.
Нассал на коврик. Хорошо!
ИЗВЕНИТЕ ЗА ЦЕНЗУРНУЮ БРАНЬ))
Нассал под кресло. ХОРОШО!
Скучно. Вспомнил бурную молодость. Сидел я как-то на столе, жрал лапой
сгущёнку из банки. Пришли Эти и давай орать. Ну я же не дурак, опустил лапу
в банку сколько влезла, и на трёх костях - за холодильник. Эти орали ещё дня
три. Был очень горд.
Сегодня всё лень. Ссать - лень. Жрать - не могу больше. Сижу тихо, дремлю.
Эти нервничают, озираются по сторонам, дрожат и ждут подвоха.
Какие ж у Этих миски неудобные. Пытался сожрать кусок мяса, так пока лапой
не зацепил - ни хрена не получалось. Нет бы взять приличные миски и жрать на
полу. Ур-р-роды.
Нассал под кресло. Хорошо!
С утра проводил инспекцию дома. Заблудился в пододеяльнике.
Едва выбрался. Уроды двулапые. Понатащут в дом всякой дряни - а я страдай.
Вынашиваю план мести.
Придумал.
Воплотил.
Сожрал какую-то дрянь со стола - варенье, что ли, - влез в шкаф и долго,
смачно блевал на свежевыстиранное, но ещё не глаженое бельё. Эта будет
визжать, пока не перейдёт в ультразвук.
Угадал. Эта визжала так, что во всём квартале лампочки потрескались. Но
жрать дала.
Эта новую моду завела. Жрать мне кладет по полпакетика всего. А то
"ой, котик, ты по целому не съедаешь, наверное, есть не хочешь". Дура! Я не
съедаю, я на потом оставляю! Она же мне не раз в пять минут в миску
что-нибудь подкладывает. Эти как свалят на целый день - и все! А жрать
хочется. Вот и приходится оставлять немного, вроде как в заначке. Ссать не
буду, а то под кресло ничего не останется. Пойду, лоток разрою - все равно
на сегодня толку от него больше никакого.
Нассал под кресло. Хо-ро-шо!
С утра был великолепен.
Эта выходит в коридор - и я давай её сумку закапывать. Типа нассал, ага. Она
верещала так, что все вороны в Сокольническом парке с веток попадали. Ну я
под диван - шмыг. Ржал долго. Я ж не нассал, я так - напугать только.
Повелась, повелась.
За ужином Этого кусал за нижнюю лапу. Сильно кусал за голую нижнюю лапу.
Реакции ноль. Стал кусать, а потом делать такое Буээ! - ну, типа, блюю я от
него.
Этот как заорал! Заныкался под ванную. Ржу. Придётся посидеть под ванной,
пока Этот не ляжет спать.
Сидел под ванной. Выждал, пока Эти ушли.
Нассал под кресло. Нассал под торшер. Нассал под второе кресло. Хорошо!
Бродил по дому в поисках вещей, к которым до сих пор не приложил лапу. Не
нашёл ни одной. Озадачен.
У меня в сортире коврик есть. Эти его стелили, чтобы красиво было, ага. На
самом деле на него гадить удобно. Или наполнитель разбрасывать. Если
раскидать грамотно, то адской машине под названием "пылесос" работы не
меньше, чем на полчаса. А если зассать так, как я умею, то коврик будут
стирать и потом сушить с неделю. Эти через какое-то время догадались, что
коврик им чаще геморрой приносит, чем красоту. И перестали его класть в
сортир. Но Эти тупые, как валенки. Они не догадались, что такой же коврик
лежит в ванной! Изгадил весь. Полностью. То есть совсем. Эта орала так, что
у тараканов в соседнем доме барабанные перепонки полопались. Тут же кинулась
звонить Этому по телефону: "Ой, котик такое сделал, такое..."
А мне что? Мне хорошо, я под ванной сижу, меня там не то, что рукой -
шваброй новой не достать.
Выкрался из-под ванной.
Нассал под кресло. Хорошо!
Был неотразим. С утра будил Этих. Они, гады, не вставали. Скакал, как юный
антилоп, топал, как стадо бизонов, орал, как раненая пантера. Хоть бы хны. Даже ухом
не вели. Пробовал просто вопить - дрыхнут, гады. Кусал за нижние лапы - не
реагируют.
Но я ж умный, ага. Влез под одеяло и холодным мокрым носом этой в пузо -
швак! Забегала как миленькая. Вот чего только орёт - не понятно.
Нассал под кресло.
Хорошо, ага.
Вчера пришел Этот. Зашел на кухню. Я ему ору: "Жрать дай", он мне "У тебя
еще есть в миске". Я ему снова ору: "Это мало, жрать дай!", он мне снова "У
тебя есть еще". Сцука. Я тут же побежал ссать мимо лотка. Но Этот каким-то
образом своим мышиным мозгом догадался, что я делать собираюсь. И заглянул в
сортир в тот момент, когда я уже половину пола затопил, а вторая была в
процессе. Я попытался слинять. В общем-то вполне успешно. За исключением пинка, который Этот засадил мне вдогонку.
Летел я недолго, но неприятно. Всю ночь копил злость и все остальное. Ну,
подожди. Уйдешь ты на работу.
Эта, сцука, в пятницу забрала ноут и промылась куда-то на три дня. Хрен что
напишешь. Подробности потом. Пока короткий отчёт за три дня:
Нассал под кресло. Хорошо!
Нассал под кресло. Хо-ро-шо!
Нассал под кресло. Зашибииись!
В пятницу с утра учил Эту ходить на четырёх лапах, как все порядочные коты.
Влез под разложенный диван и стал петь во всё горло. Проорал "Мурку",
"Чатанугу" и <Владимирский централ". Эта носилась вокруг дивана на карачках
и вопила: "Ой, котик, что ты размяукался?" Сколько ни бился - всё равно
криво ходит, жопой виляет и шерстью на голове пол подметает. Дура полная. Ну
хоть жрать дала.
А вчера Эта селёдки притаранила. Рыбу-то я ваще не очень, пытались мне Эти
всякой там сёмги-форели подсунуть - ну дерьмо дерьмом. Но тут что-то
разобрало. Гаркнул на Эту - быренько два мощных шмата мне отвалила.
Сожрал влёт. Солёная оказалась, зараза. Запил тем, что первое под морду
подвернулось - молоком. Пердел так, что у боксёра с третьего этажа от
зависти жопная резинка треснула.
Вчера отличился. Долго и старательно зассывал весь наполнитель в лотке, пока
не получилось смачное хлипкое болото. Затаился за дверью туалета, выжидал.
Этот в туалет вошёл - а я на край лотка лапами ррраз! Лоток на попа - ррраз!
И весь смак Этому на штаны. Полный дерьмопад. Этот визжал фальцетом, побелел
и трясся. А мне что? Я под ванной сидел и хихикал.
Придумал, ага.
Когда я себя хорошо веду, надо выдавать мне премию - ещё плюс три пакета
жрачки в день. А то пять - маловато будет. Осталось теперь тупоголовым Этим
объяснить все выгоды такого положения.
Нассал под кресло. Хорошо!
Вчера вечером Эта притащилась в дом - и давай меня тискать: "Ой, котик, как
я по тебе соскучилась, как ты поживаешь, хорошо себя ведёшь?"
Я мурчал и ласкался, пока Эта в туалет не зашла. Как только она туда - я под
диван, ага. Орала, конечно. А потом она себе верхние лапы кремом каким-то
мазала. Баночка открытая стояла - я и лизнул. Оказалось вкусно, с алоэ и прочими радостями.
Нажрался так, что всю ночь икал. Эта носилась вокруг, рвала шерсть на
макушке и вопила: "Ах, мой котик отравился!" Наутро после этого
космет-дерьма сел срать - хорошо пошло, мягко. Знаю теперь, чем закусывать
фрискис.
Утром требовал у Этого жратвы. Он, значит, мне жрачки кладёт и презрительно
так: "Слышь, ты, сирота... канарская!". Обиделся.
Нассал под кресло. Хорошо!
Проводил археологические раскопки в лотке. Контрольные соскобы, вскрытие
культурных слоев, экспертиза останков-осколков-ошмётков. Полдня убил, ничего
интересного не нашёл. Расстроен. Да ещё эти потом всю вторую половину дня
орали: "Плин, ссссука, зачем опять весь туалет зассал-засрал-закопал? Да ещё
ёршик изгадил, скотина!" Нечувствительные, бездарные уроды.
Этот вчера жратвы притаранил, сразу три пакетика мне дал. Я их одним махом!
Не сожрал даже, всосал влёт. Этот пытался жрать кукурузу - полбанки отбил у
него в честном бою. Орал потом страшно. Эта, дура, ручки сложила умилённо
так, и давай охать: "Ах, котик нам спасибо говорит!" Дубина стоеросовая. Я ж
прямым текстом ору: ещё дайте! Не дали. И коврик, стиранный, они в туалет
зря положили, да.
Нассал на коврик. Хорошо!
ИЗВЕНИТЕ ЗА ЦЕНЗУРНУЮ БРАНЬ))
- Сексуальная малышка
- Легенда форума
- Сообщения: 8446
- Зарегистрирован: Чт июн 14, 2007 7:35 pm
- Откуда: Из тайных глубин твоего смутного сознания
- Контактная информация:
- Strengther
- Легенда форума
- Сообщения: 11171
- Зарегистрирован: Вс фев 18, 2007 12:45 pm
- Откуда: Москва
- Контактная информация:
Этих мудаков надо было прибить на местеShy_girl писал(а):порадовало)
http://onliner.ws/2007/08/30/pir_na_vse_metro.html












- Заветная
- Свой Человек
- Сообщения: 816
- Зарегистрирован: Чт июл 19, 2007 1:59 am
- Контактная информация:
Прочитала на другом сайте...заставило задуматься...
В переходе возле станции метро сидит женщина неопределенного возраста. Ей можно дать с ходу и тридцать, и двадцать три, и сорок два. Волосы у женщины спутаны и грязны, голова опущена в скорби. Перед женщиной на заплеванном полу перехода лежит кулек. В кулек сердобольные граждане бросают деньги. И не бросали бы, да на руках женщина держит весомый «аргумент» в пользу того, что ей деньги просто необходимы. На руках у женщины спит ребенок лет двух. Он в грязной шапочке, бывшей когда-то белой, в спортивном костюмчике. Переход – место достаточно оживленное. И течет нескончаемым потоком людская толпа, и звенит мелочь в кульке, и шуршат купюры.
Я ходил мимо женщины около месяца. читать дальшеЯ догадывался, кому уходят деньги, жертвуемые многочисленными прохожими. Уж сколько говорено, сколько написано, но народ наш такой – жалостливый. Жалостливый, до слез. Готов народ наш отдать последнюю рубашку свою, последние копейки из кармана вытряхнуть. Подал такому «несчастному» – и чувствуешь, что у тебя все еще не так плохо. Помог, вроде бы как. Хорошее дело сделал…
Я ходил мимо попрошайки месяц. Не подавал, так как не хотел, чтобы на мои деньги какой-нибудь негодяй купил себе кирпича одну штуку, да вставил в стену нового дома-дворца своего. Пускай будет дыра у него в стене, у негодяя этого. Не будет кирпича от меня. Но, судя по тому, как попрошайке подавали, хозяин ее имел уже несколько домов-дворцов.
Ну и попрошайке что-то перепадает, конечно. Бутылка водки на вечер, да шаурма. Хозяева таких «точек» попрошайничества имеют немало, но отличаются жадностью. И жестокостью. На том и держится их супердоходный бизнес. На деньгах да на страхе. Никто из опускающих монетку в кулечек не знает, что «встать» на место возле Владимирского собора невозможно, а хождение по вагонам метро с уныло-тягучим «простите, что я до вас обращаюся» стоит от 20 долларов в день. Или – знает? В таком случае – знает, но подает?
Никто из добряков, жертвующих «мадонне с младенцем», не задумывается над еще одним вопросом. Над одним несоответствием, буквально бросающимся в глаза. Спустя месяц хождения мимо попрошайки меня вдруг как током ударило, и я, остановившись в многолюдном переходе, уставился на малыша, одетого в неизменно-грязный спортивный костюмчик. Я понял, что именно казалось мне «неправильным», если можно назвать «правильным» уже само нахождение ребенка в грязном подземном переходе с утра до вечера. Ребенок спал. Ни всхлипа, ни вскрика. Спал, уткнувшись личиком в колено той, кто представлялась его мамой. Попрошайка подняла на меня глаза. Наши взгляды встретились. Бьюсь об заклад, она поняла то, что понял я…
У кого из вас, уважаемые читатели, есть дети? Вспомните, как часто они спали в возрасте 1-2-3-х лет? Час, два, максимум три (не подряд) дневного сна, и снова – движение. За весь месяц каждодневного моего хождения по переходу я НИ РАЗУ не видел ребенка бодрствующим! Я смотрел на маленького человечка, уткнувшегося в колено «мамы», и страшное мое подозрение постепенно формировалось в твердую уверенность.
– Почему он спит все время? – спросил я, уставившись на ребенка.
Попрошайка сделала вид, что не расслышала. Она опустила глаза и закуталась в воротник потертой куртки. Я повторил вопрос. Женщина вновь подняла глаза. Она посмотрела куда-то за мою спину. Во взгляде ее явственно читалось усталое раздражение вперемешку с полнейшей отрешенностью. Я впервые видел подобный взгляд. Взгляд существа с другой планеты.
- Пошел на… – произнесла она одними губами.
– Почему он спит?! – я почти кричал…
Сзади кто-то положил руку мне на плечо. Я оглянулся. Мужчина с типичным лицом рабочего с близлежащего завода неодобрительно хмурил седые брови:
– Ты чего к ней пристал? Видишь – и так жизнь у нее… Эх… На вот, дочка, – мужик вытряхнул из своей огромной пятерни монетки.
Попрошайка перекрестилась, изобразив на лице смирение и вселенскую скорбь. Мужик убрал ручищу с моего плеча, побрел к выходу из перехода. Дома он расскажет, как защитил угнетенную, несчастную, обездоленную женщину от негодяя в дорогой дубленке.
Милиционер, подошедший ко мне в переходе на следующий день, выразился почти так же, как и его «подопечная» попрошайка. И на свой вопрос я получил исчерпывающее:
– Пошел в…
А ребенок спал…
Я позвонил знакомому. Это веселый и смешливый человек с глазами-маслинами. Он с горем пополам окончил три класса, и читает с трудом. Полное отсутствие образования не мешает ему передвигаться по улицам города на очень дорогих иномарках и жить в домике с бесчисленным количеством окон, башенок и балкончиков. Знакомый был весьма удивлен моей уверенностью в том, что весь без исключения подобный бизнес контролируют представители его национальности. Я узнал, что в Киеве попрошаек «держат» и молдаване, и украинцы. Причем, первые специализируются, в основном, на «инвалидах войны». Мы часто видим их на переходах и светофорах, снующими буквально под колесами машин. Мнимые афганцы «работают» также и в метрополитене.
Всевозможными «больными», хромыми и «приехавшими делать операцию» заведуют с равным успехом как украинцы, так и цыгане. Бизнес этот, несмотря на кажущуюся стихийность, четко организован. Курируется попрошайничество организованными преступными группировками, и деньги, брошенные полунищими прохожими в кулечек «обездоленного инвалида», уходят «наверх». Причем, настолько «наверх», что, узнай об этом сердобольный прохожий, он потерял бы сознание от удивления. Детей берут в «аренду» у семей алкоголиков, или попросту воруют. Но это все, что говорится, цветочки.
Мне нужно было получить ответ на вопрос – почему спит ребенок? И я его получил. Причем, мой знакомый цыган произнес фразу, повергнувшую меня в шок, вполне обыденно, спокойным голосом. Как о погоде сказал:
– Или под героином, или под водкой…
Я остолбенел. «Кто под героином? Кто – под водкой?!»
– Ребенок. Чтобы не кричал, не мешал. Ей с ним целый день сидеть, представляешь, как он надоесть может?
Для того чтобы ребенок спал весь день, его накачивают водкой. Или – наркотиками. Разумеется, что детский организм не способен справляться с таким шоком. И дети часто умирают. Самое страшное – иногда умирают днем, среди «рабочего дня». И мнимая мать должна досидеть с мертвым ребенком на руках до вечера. Таковы правила. И идут мимо прохожие, и бросают мелочь в кулек, и считают, что поступают благородно. Помогают «матери-одиночке»…
… На следующий день я стоял в переходе возле станции метро Л. Милиционера, ответившего мне вчера ругательством, не было видно. Я запасся журналистским удостоверением, и был готов к серьезному разговору. Но разговора не получилось. А получилось следующее…
У женщины на руках лежал ДРУГОЙ ребенок. Мои вопросы попрошайка попросту игнорировала с отрешенным лицом. Меня интересовали документы на ребенка, и, самое главное – где вчерашний малыш?
Попрошайка вопросы игнорировала, зато их не игнорировали торговки, стоявшие рядом. От женщины, торгующей трусиками, я узнал, что мне следует, мягко говоря, удалиться из перехода. К возгласам торговки подключились ее негодующие соседки по ремеслу. Следом за ними – прохожие преклонных лет. В общем, я был с позором выдворен из перехода. Оставалось одно – звонить 02 или искать милицейский патруль. Но милиция нашла меня сама. Сержант, любитель посылать в…, подошел ко мне и спросил документы. Я документы предоставил, и высказал свое мнение по поводу нахождения женщины с ребенком в переходе. Сержант со мною согласился, и… отправился звонить кому-то. Я стоял перед переходом, с полным ощущением того, что пытаюсь бороться с ветряными мельницами. Спустя несколько минут в переходе не было уже ни торговок, ни попрошайки со спящим ребенком…
Когда вы видите в метро ли, на улице ли женщин с детьми, просящих милостыню, задумайтесь, прежде чем ваша рука полезет за деньгами. Подумайте о том, что не будь вашего и сотен тысяч подаяний, и бизнес этот умер бы. Умер бы бизнес, а не дети, накачанные водкой или наркотиками. Не смотрите на спящего ребенка с умилением. Смотрите с ужасом. Ибо вы, прочитавшие эту статью, знаете теперь – почему спит ребенок…
В переходе возле станции метро сидит женщина неопределенного возраста. Ей можно дать с ходу и тридцать, и двадцать три, и сорок два. Волосы у женщины спутаны и грязны, голова опущена в скорби. Перед женщиной на заплеванном полу перехода лежит кулек. В кулек сердобольные граждане бросают деньги. И не бросали бы, да на руках женщина держит весомый «аргумент» в пользу того, что ей деньги просто необходимы. На руках у женщины спит ребенок лет двух. Он в грязной шапочке, бывшей когда-то белой, в спортивном костюмчике. Переход – место достаточно оживленное. И течет нескончаемым потоком людская толпа, и звенит мелочь в кульке, и шуршат купюры.
Я ходил мимо женщины около месяца. читать дальшеЯ догадывался, кому уходят деньги, жертвуемые многочисленными прохожими. Уж сколько говорено, сколько написано, но народ наш такой – жалостливый. Жалостливый, до слез. Готов народ наш отдать последнюю рубашку свою, последние копейки из кармана вытряхнуть. Подал такому «несчастному» – и чувствуешь, что у тебя все еще не так плохо. Помог, вроде бы как. Хорошее дело сделал…
Я ходил мимо попрошайки месяц. Не подавал, так как не хотел, чтобы на мои деньги какой-нибудь негодяй купил себе кирпича одну штуку, да вставил в стену нового дома-дворца своего. Пускай будет дыра у него в стене, у негодяя этого. Не будет кирпича от меня. Но, судя по тому, как попрошайке подавали, хозяин ее имел уже несколько домов-дворцов.
Ну и попрошайке что-то перепадает, конечно. Бутылка водки на вечер, да шаурма. Хозяева таких «точек» попрошайничества имеют немало, но отличаются жадностью. И жестокостью. На том и держится их супердоходный бизнес. На деньгах да на страхе. Никто из опускающих монетку в кулечек не знает, что «встать» на место возле Владимирского собора невозможно, а хождение по вагонам метро с уныло-тягучим «простите, что я до вас обращаюся» стоит от 20 долларов в день. Или – знает? В таком случае – знает, но подает?
Никто из добряков, жертвующих «мадонне с младенцем», не задумывается над еще одним вопросом. Над одним несоответствием, буквально бросающимся в глаза. Спустя месяц хождения мимо попрошайки меня вдруг как током ударило, и я, остановившись в многолюдном переходе, уставился на малыша, одетого в неизменно-грязный спортивный костюмчик. Я понял, что именно казалось мне «неправильным», если можно назвать «правильным» уже само нахождение ребенка в грязном подземном переходе с утра до вечера. Ребенок спал. Ни всхлипа, ни вскрика. Спал, уткнувшись личиком в колено той, кто представлялась его мамой. Попрошайка подняла на меня глаза. Наши взгляды встретились. Бьюсь об заклад, она поняла то, что понял я…
У кого из вас, уважаемые читатели, есть дети? Вспомните, как часто они спали в возрасте 1-2-3-х лет? Час, два, максимум три (не подряд) дневного сна, и снова – движение. За весь месяц каждодневного моего хождения по переходу я НИ РАЗУ не видел ребенка бодрствующим! Я смотрел на маленького человечка, уткнувшегося в колено «мамы», и страшное мое подозрение постепенно формировалось в твердую уверенность.
– Почему он спит все время? – спросил я, уставившись на ребенка.
Попрошайка сделала вид, что не расслышала. Она опустила глаза и закуталась в воротник потертой куртки. Я повторил вопрос. Женщина вновь подняла глаза. Она посмотрела куда-то за мою спину. Во взгляде ее явственно читалось усталое раздражение вперемешку с полнейшей отрешенностью. Я впервые видел подобный взгляд. Взгляд существа с другой планеты.
- Пошел на… – произнесла она одними губами.
– Почему он спит?! – я почти кричал…
Сзади кто-то положил руку мне на плечо. Я оглянулся. Мужчина с типичным лицом рабочего с близлежащего завода неодобрительно хмурил седые брови:
– Ты чего к ней пристал? Видишь – и так жизнь у нее… Эх… На вот, дочка, – мужик вытряхнул из своей огромной пятерни монетки.
Попрошайка перекрестилась, изобразив на лице смирение и вселенскую скорбь. Мужик убрал ручищу с моего плеча, побрел к выходу из перехода. Дома он расскажет, как защитил угнетенную, несчастную, обездоленную женщину от негодяя в дорогой дубленке.
Милиционер, подошедший ко мне в переходе на следующий день, выразился почти так же, как и его «подопечная» попрошайка. И на свой вопрос я получил исчерпывающее:
– Пошел в…
А ребенок спал…
Я позвонил знакомому. Это веселый и смешливый человек с глазами-маслинами. Он с горем пополам окончил три класса, и читает с трудом. Полное отсутствие образования не мешает ему передвигаться по улицам города на очень дорогих иномарках и жить в домике с бесчисленным количеством окон, башенок и балкончиков. Знакомый был весьма удивлен моей уверенностью в том, что весь без исключения подобный бизнес контролируют представители его национальности. Я узнал, что в Киеве попрошаек «держат» и молдаване, и украинцы. Причем, первые специализируются, в основном, на «инвалидах войны». Мы часто видим их на переходах и светофорах, снующими буквально под колесами машин. Мнимые афганцы «работают» также и в метрополитене.
Всевозможными «больными», хромыми и «приехавшими делать операцию» заведуют с равным успехом как украинцы, так и цыгане. Бизнес этот, несмотря на кажущуюся стихийность, четко организован. Курируется попрошайничество организованными преступными группировками, и деньги, брошенные полунищими прохожими в кулечек «обездоленного инвалида», уходят «наверх». Причем, настолько «наверх», что, узнай об этом сердобольный прохожий, он потерял бы сознание от удивления. Детей берут в «аренду» у семей алкоголиков, или попросту воруют. Но это все, что говорится, цветочки.
Мне нужно было получить ответ на вопрос – почему спит ребенок? И я его получил. Причем, мой знакомый цыган произнес фразу, повергнувшую меня в шок, вполне обыденно, спокойным голосом. Как о погоде сказал:
– Или под героином, или под водкой…
Я остолбенел. «Кто под героином? Кто – под водкой?!»
– Ребенок. Чтобы не кричал, не мешал. Ей с ним целый день сидеть, представляешь, как он надоесть может?
Для того чтобы ребенок спал весь день, его накачивают водкой. Или – наркотиками. Разумеется, что детский организм не способен справляться с таким шоком. И дети часто умирают. Самое страшное – иногда умирают днем, среди «рабочего дня». И мнимая мать должна досидеть с мертвым ребенком на руках до вечера. Таковы правила. И идут мимо прохожие, и бросают мелочь в кулек, и считают, что поступают благородно. Помогают «матери-одиночке»…
… На следующий день я стоял в переходе возле станции метро Л. Милиционера, ответившего мне вчера ругательством, не было видно. Я запасся журналистским удостоверением, и был готов к серьезному разговору. Но разговора не получилось. А получилось следующее…
У женщины на руках лежал ДРУГОЙ ребенок. Мои вопросы попрошайка попросту игнорировала с отрешенным лицом. Меня интересовали документы на ребенка, и, самое главное – где вчерашний малыш?
Попрошайка вопросы игнорировала, зато их не игнорировали торговки, стоявшие рядом. От женщины, торгующей трусиками, я узнал, что мне следует, мягко говоря, удалиться из перехода. К возгласам торговки подключились ее негодующие соседки по ремеслу. Следом за ними – прохожие преклонных лет. В общем, я был с позором выдворен из перехода. Оставалось одно – звонить 02 или искать милицейский патруль. Но милиция нашла меня сама. Сержант, любитель посылать в…, подошел ко мне и спросил документы. Я документы предоставил, и высказал свое мнение по поводу нахождения женщины с ребенком в переходе. Сержант со мною согласился, и… отправился звонить кому-то. Я стоял перед переходом, с полным ощущением того, что пытаюсь бороться с ветряными мельницами. Спустя несколько минут в переходе не было уже ни торговок, ни попрошайки со спящим ребенком…
Когда вы видите в метро ли, на улице ли женщин с детьми, просящих милостыню, задумайтесь, прежде чем ваша рука полезет за деньгами. Подумайте о том, что не будь вашего и сотен тысяч подаяний, и бизнес этот умер бы. Умер бы бизнес, а не дети, накачанные водкой или наркотиками. Не смотрите на спящего ребенка с умилением. Смотрите с ужасом. Ибо вы, прочитавшие эту статью, знаете теперь – почему спит ребенок…
как мало взял ты из того,
что я отдать тебе хотела.(с)
что я отдать тебе хотела.(с)
Кто сейчас на конференции
Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 4 гостя